Петербургский режиссер Николай Макаров рассказал, как проходили съемки фильмов на Кавказе

Наша страна огромна и многогранна, в ней проживают представители более 150 национальностей, каждая из которых имеет свои обычаи, традиции и уникальный уклад жизни, свойственный только ей. В 2010/11 годах петербургский кинорежиссер, призер международных кинофестивалей Николай Макаров снял кинокартины в рамках масштабного мультимедийного проекта «Лица России», в которых запечатлел самобытное течение жизни представителей разных народностей Северного Кавказа. Было создано шесть короткометражных фильмов: «Нохчалла. Чеченский характер», «Табасаранские ковры», «Ингушский Монолит», «Лезгины. Сторожевые башни памяти», «Ногайцы. Как сплести нагайку?» и «Абазины. Ремесло и труд». Ко Дню российского кино, который ежегодно отмечается 27 августа, «Культура Петербурга» подготовила интервью с кинорежиссером. Николай рассказал порталу об особенностях своей работы на Северном Кавказе, а также об опыте соприкосновения с культурой разных народностей, проживающих там.

– В начале 2010-х на Кавказе все еще было не самое спокойное время, почему Ваш выбор пал на этот регион?

– Мы, режиссеры-документалисты, работаем везде. Я выбрал Северный Кавказ, потому что раньше там никогда не был, но очень хотел побывать. Мы сняли тогда шесть документальных фильмов. Это были киноленты о Чеченской Республике и Ингушетии, два - о Дагестане и два - о Карачаево-Черкесии.

– Как проходила Ваша подготовительная работа и была ли она?

- Конечно, мы готовились заранее. Когда я начал искать информацию к первому фильму, а первый мы снимали в Ингушетии, выяснилось, что прямо тут, в Петербурге, в Кунсткамере, в отделе этнографии Кавказа работает доктор исторических наук Макка Албогачиева, которая родом из Ингушетии. Через нее мы познакомились с археологом Умалатом Гадиевым, он нам помогал и на своей машине возил по разным селам Ингушетии. Фактически он был, как сейчас говорят в кино, исполнительным продюсером. И если сразу говорить о кавказском гостеприимстве, то Умалат, Макка Албогачиева, ее семья взяли над нами шефство, помогали, сводили с людьми. Мы даже жили в их домах. И дружим до сих пор.

Следующая поездка была в Чеченскую Республику, при подготовке мы официально связывались с Министерством культуры республики, и нам была оказана всесторонняя помощь и поддержка. И не только информационная, но и практическая: транспортом, гостиницей, консультациям, помощью в нахождении героев фильма. А нас интересовали обычаи, народные песни, обряды свадеб, национальная кухня, история языка, мастера традиционных ремесел, старейшины, несущие память о прошлом, – все, из чего складывается культура народа.

– Как режиссер какие задачи Вы перед собой ставили прежде всего? Ведь уложить в 15-18 минут многовековую историю целого народа невозможно.

- Основная задача была в том, чтобы через портреты людей передать своеобразие, колорит и национальные традиции. При этом герои фильмов должны были сами рассказывать историю и желательно на своем национальном языке, потому что язык — это то, что формирует народ. И многовековые традиции, конечно, связаны с национальным языком. нас интересовали не политика, не экономика, а то, как люди живут, их культура. К каждому фильму мы готовили статистику, обязательно указывали численность тех или иных народов, этнический ареал, вероисповедание.

– Как проходили съемки, работа над фильмом? 

- Обязательно был подготовительный период. Мы еще до поездки в республику старались заранее погрузиться в историю и культуру ее народа, быт и интересы людей, которые сейчас там живут. Читали текущую прессу, ресурсы в интернете. Искали героев для съемки. Из Петербурга мы связывались с комитетом культуры республики, сотрудники нам многое подсказывали. Когда приезжали на место, нас, как правило, уже ждали. На Кавказе люди радушные, приветливые, всегда готовы помочь. А у нашего документального фильма не было жесткого сценария. Эпизоды, которые заранее не задумываешь, рождались в процессе съемок. Появлялись и новые герои - интереснейшие люди, живущие на своей малой Родине, беззаветно ее любящие. Такие личности всегда ценны и для авторов фильма, и для зрителей. Я работал в паре с оператором Кириллом Тихомировым, моим другом и настоящим профессионалом. Такая компактная группа, очень удобна, у нас было две камеры, и мы оба снимали. Ведь любое место Кавказа для кино и красиво, и уникально.

– Сюжеты появлялись исключительно спонтанно или были продуманные заранее?

– Мы заранее изучали культуру, традиции и ставили перед собой задачу - снять определенных людей, но в процессе часто, бывало, так, что сами местные жители предлагали нам еще более интересные сюжеты, места и героев. Так, например, в Чеченской республике мы рассказали историю мастера декоративно-прикладного искусства из города Шали, потом нас повезли по селам. В одном из них мы записывали национальную песню, познакомились с основателем музея "Донди-Юрт" Адамом Сатуевым, который специально для нас собрал пожилых людей — живых свидетелей трагедии выселения чеченцев в Казахстан в 1944 году. То есть каждая встреча открывала еще больше новых возможностей, и так по цепочке проходило наше путешествие. Очень интересная была поездка в Цой-Педе, что переводится как «Город мертвых» — некрополь доисламского периода. Вообще, в Чечне можно снимать бесконечно, потому что везде разнообразие и величественная красота. Для каждого фильма мы снимали гораздо больше, чем может в него войти, но это делалось специально, чтобы была возможность отобрать самое важное. Ведь, как Вы правильно сказали, все в 15 минут не вложишь.

 – В Дагестане Вы сняли два фильма. В республике более 30 национальностей и у каждой - своя богатая история. Хочется узнать, как Вам удалось выбрать из такого многообразия?

– Видите, в Дагестане есть нации, так называемые, титульные, а есть нации, о которых мало знают, но у них тоже древняя интересная история. Рассказать обо всех в формате 15 минут невозможно, мы руководствовались желанием раскрыть именно малоизвестные факты. Например: все знают танец лезгинка, но как сами лезгины танцуют, и какая история у этого танца знают единицы, а мы повели речь именно об этом. Есть традиционная лезгинская керамика, наша группа нашла энтузиастов, которые возрождают традиции промысла и сделали о мастерах сюжет, который вошел в фильм. Также мы сняли в Дагестане фильм про табасаранские традиции ковроткачества. Оказывается, что у табасаранцев это основное традиционное ремесло и мы поехали к ним в поселок, где искусницы показали нам станки и сам процесс создания уникальных ковров. При этом огромные двухметровые станки нас поразили! Там один ковер делают по пять-шесть мастериц, и каждая ведет свою часть узора. Это полностью ручной труд. А сами ковры очень дорого ценятся. Самое интересное, что ремесло передается из поколения в поколение, а девочек обучают ему с детства.

– Последние два фильма сняты в Карачаево-Черкесии. Расскажите, как проходили съемки.  

– Закончив съемки в Дагестане, мы поехали в Карачаево-Черкесию. О карачаевцах и черкесах снимал картины другой режиссер — мой друг. Я же работал над историями ногайцев и абазин, изучая их традиции и быт. Мы приехали в конце марта или даже в апреле. Были дожди, и снимать в основном приходилось в интерьерах. Местные нас успокоили, говорят: «Не волнуйтесь! Пасха через два дня, потом будет солнце, и доснимете Ваши пейзажи». Удивительно, но так оно и произошло. 

У абазин мы снимали ремесла: нам показали, как мастер из заготовок собирает традиционный абазинский барабан. А потом тут же играет на нем. В этой республике очень развито пчеловодство, там - целые семьи и поколения пчеловодов. Один из собеседников очень интересно рассказывал о своих подопечных. "Пчела трудится, и человек должен все время трудиться", - сказал он. Это его философия, философия целого народа. Поэтому фильм мы назвали "Абазины. Ремесло и труд". Во втором фильме о ногайцах лейтмотивом проходит человек, Рамазан Джемакулов, который плетет нагайку. Он сплел ее буквально из ничего - специально для фильма, то есть у него, конечно, была заготовка в виде полосок из шкуры быка, но саму работу он произвел на наших глазах, и это было зрелищно. Рамазан рассказал: какие смыслы заложены в каждом витке. И почему каждая нагайка - индивидуальна. Это же талисман ногайца и символ всего народа! А с каким интересом мы слушали, то, как мастер спел прекрасную народную песню.

– В фильмах Вы акцентируете внимание, в том числе, и на национальной кухне. Понравились ли Вам самому местные блюда?

– Конечно, без национальной кухни невозможно в полной мере передать характер народа. В каждом фильме мы старались не столько рассказать, сколько показать, как местные жители готовят свои блюда. Также мне очень хотелось снять традиционные свадьбы — это всегда зрелищно, в этот день накрывают богатые столы со всевозможными национальными угощениями. К счастью, нам удалось побывать на таком празднике. В Дагестане, в области народности табасаран, в семье, в которой мы жили, очень любили готовить хлеб в тандыре — традиционной глиняной печи в земле. Это вошло в фильм «Табасаранские ковры». А когда делали фильм про ногайцев, показывали, как делают традиционный напиток — «ногай-чай» — он варится из плиток чая с добавлением молока, масла и трав. Можно сказать, что это энергетический напиток, который в древности брали с собой вместе лепешками в военные походы или путешествия. Местные говорили: «Ногай-чай без лепешки — это не ногай-чай». Напиток очень необычный, насыщенный и вкусный. Когда ты приезжаешь на Кавказ, тебя встречают, тебе помогают, ты — гость, с этим я столкнулся впервые и по началу очень удивлялся. Конечно, без такого участия, без кавказского гостеприимства, фильмы вышли бы хуже.

– Расскажите какое из блюд Вам особенно понравилось?

– В Чечне мы снимали, как хозяйка дома показывала и рассказывала на родном языке, как готовится национальное блюдо «жижиг-галнаш» — вкуснейшее мясо с галушками. Его готовили специально к празднику, кажется, ко дню рождения. Мы засняли весь процесс приготовления, а также его подачи. Кушанье выносили с чесночным соусом и наваристым мясным бульоном. Конечно, без баранины не обходится ни один праздничный стол, и все это мы старались показать. Да и галушки мне запомнились - очень вкусные. А в Ингушетии мы снимали, как готовят традиционные лепешки чапильги - они просто объедение.

– Вы познакомились с культурой разных народов. Какие их характерные черты Вы считаете наиболее яркими?

- В ходе работы, мы открывали для себя новые, неизвестные ранее факты. У каждого из народов - своя история. У чеченцев и ингушей есть общие черты, существуют традиционные башни, традиционная тейповая культура, при этом у каждого рода - свои особенности, свои традиции. Ощущается атмосфера слаженности жизни вокруг религии. Обязательное почтительное отношение к старикам, в селениях работает медресе (религиозное учебное заведение - прим. ред.), где изучают арабский язык. Особенно это заметно в Чечне. В Дагестане все не так традиционно и строго в религиозном плане. Наверное, потому что там котел разных народностей. Общий связующий язык, язык общения в Дагестане — русский, но у каждого народа есть, конечно, свой.

– За время пребывания на Кавказе, Вы познакомились с большим количеством самых разных людей и, наверняка, стали свидетелем множества человеческих историй. Какая из них вас тронула больше всего?

– Мы вели съемки в Дагестане, и местный житель, который нас сопровождал, рассказал нам о лезгинском селе, в котором живет только один человек. Конечно, мы не могли пройти мимо такого. Нас повезли, оказалось, это полуразрушенное горное селение, где в хиленьком домике живет бабушка. Она прожила там всю свою жизнь. Рядом находится древнее кладбище, где похоронены все ее предки. Несмотря на преклонный возраст, женщина сама занималась хозяйством и ухаживала за могилами. Она отказывалась покидать свое село, хотя дети и другие родственники постоянно ее звали. Это было очень трогательно.

– Осталось ли у Вас на память об этих путешествиях сувениры?

– Конечно! Тот кинжал, который мастер сделал в фильме «Нохчалла. Чеченский характер», он мне подарил. И я привез подарок домой - в Петербург. На клинке имеется индивидуальное клеймо мастера, и я храню презент до сих пор. Также есть нагайка, созданная в процессе фильма о ногайцах. Она немножко не доделана, но все же дорога как память.

– В настоящее время Вы преподаете кинорежиссуру в ведущих ВУЗах Северной столицы. Остается ли у Вас время на личные проекты?

– Конечно, нагрузка большая, но есть один проект, который я собираюсь осуществить — документальный фильм о Викторе Бутурлине. Это ленфильмовец, известный кинорежиссер,  который снял несколько знаковых художественных картин, а также был педагогом, театральным режиссером и постановщиком мюзиклов. К сожалению, в прошлом году мастер неожиданно умер. Моя большая мечта сделать фильм и рассказать об этом удивительном человеке. Сценарий написан, проект разработан. Планируется создать средне метражный фильм. Сейчас  ведутся переговоры с продюсерами, ищем финансирование.

– Вы упомянули о среднеметражке. А больше работаете с короткометражками?

– В основном документальное кино — это короткометражные картины. Таких у меня большое количество. Я работаю в разных направлениях и жанрах, есть образовательные фильмы, фильмы-путешествия, острые публицистические картины, даже авторские-экспериментальные. Например, я снимал цикл из шести фильмов к юбилею императора Николая II, фильм-портрет о покойном поэте Евгении Евтушенко, о проблемах Будущего и зависимости человека от техномира… Всего мною снято более 50 документальных работ. Было среди них также два полнометражных: «Я глухой» - о людях с ограниченными возможностями и «Людмила Станукинас», его героиней стала известный ленинградский кинорежиссер-документалист Людмила Станукинас, супруга не менее известного режиссера-документалиста Павла Когана. Съемки над последним фильмом шли четыре года.

– Планируете ли Вы еще поехать на Кавказ?

– Сейчас это сложно с финансовой точки зрения. Если будет интересный проект, то я обеими руками «за». Мы с оператором периодически вспоминаем, как там было красиво. Когда приехали в Чечню, на третий день нас повезли в горное село. Туда 30 минут езды на машине, а мы ехали четыре часа, потому что через каждые пять минут оператор кричал и требовал остановить авто, чтобы снять кадр. А камеры - все в кофрах, штативы - в чехлах. Мы все открываем, собираем, идем снимать, а через двадцать метров новый пейзаж открывается, и его тоже хочется снять. Вот такая история.

---

Посмотреть фильмы онлайн:

•  «Нохчалла. Чеченский характер»;
• «Табасаранские ковры»;
• «Ингушский Монолит»;
• «Лезгины. Сторожевые башни памяти»;
• «Ногайцы. Как сплести нагайку?»;
• «Абазины. Ремесло и труд».

---

Правобладатель предоставленных изображений: Николай Макаров.

Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: spbcult.ru