Сергей Санаторов: «Хочу дарить людям радость и просветление»

13, 14, 15 и 16 марта в Санкт-Петербурге состоятся «Концерты в темноте. Инклюзия». Выступления пройдут в абсолютной темноте в специально оборудованном пространстве. Необычная обстановка поможет зрителям не просто слышать, а осознать, как воспринимают музыку незрячие люди, и «увидеть» мелодии.

В преддверии концертов «Культура Петербурга» решила пообщаться с одним из музыкантов проекта – Сергеем Санаторовым. В репертуаре Сергея более пятисот произведений: оперные арии, романсы русских и зарубежных композиторов, неаполитанские и русские народные песни. Музыкант потерял зрение в два месяца из-за несчастного случая, но это не мешает ему успешно вести концертную деятельность в России и за рубежом.

- Сергей, расскажите, как пришли к тому, чтобы начать заниматься музыкой?

- Тяга к музыке началась с того момента, когда родители купили пианино для моей сестры. Я слышал, как она играет, и потихонечку сам стал тянуться к инструменту, родители увидели мое стремление и убедились, что у меня есть музыкальный слух. В течение двух лет отец, который не является музыкантом, учил меня по самоучителю. После я самостоятельно начал подбирать различные песни, были в моем репертуаре и гимн Советского союза, и траурный марш Шопена, и песни из репертуара Лещенко и Кобзона. Первые мои попытки обучения в школе для слепых не увенчались успехом, помешали проблемы со здоровьем. Кстати, зрения я лишился в возрасте двух месяцев, тогда мне неудачно лечили конъюнктивит и нанесли химический ожог роговицы.
Занятия музыкой стали успешными, когда мне исполнилось 15 лет, и я встретил своего педагога и наставника Татьяну Львовну Шустову. Она начала обучать меня игре на фортепиано, а затем руководить моей музыкальной жизнью. Именно Татьяна Львовна помогла мне поступить в Российскую академию музыки имени Гнесиных. К слову, программу музыкальной школы я прошел за три года.

- Мне известно, что Вы не только поете, но и охотно аккомпанируете себе на рояле, играете на органе. Что нравится Вам больше?

- Извечный вопрос, но для меня он сопоставим с вопросом: «Кого ты любишь больше: маму или папу?». Однозначно ответить невозможно. Я часто пою и аккомпанирую себе на фортепиано или органе, выражаясь тем самым всем своим существом. Без музыки, в любом ее проявлении мне сложно представить свою жизнь.

- В рамках проекта «Концерт в темноте» Вы будете играть на инструменте или исполнять вокальную программу?

- Я буду петь и аккомпанировать себе на фортепиано.

- Музыка для Вас – это…?

- Жизнь!

- Расскажите о концертах поподробнее, как они проходят, почему Вы решили стать их участником?

- На парадельфийских играх мы познакомились с директором музея Николая Островского – Игорем Сергеевичем Думенко, он заметил меня и пригласил участвовать в этом замечательном проекте. «Концерты в темноте. Инклюзия» - новая, оригинальная, ни на что непохожая история. У меня есть небольшой остаток зрения, поэтому данный проект для меня, как для исполнителя также в новинку, потому что до этого я регулярно выступал в освещенных залах.

- В Москве уже состоялись Ваши выступления. Как все прошло, как отреагировала публика? Как считаете, почему эти концерты нужны зрителям?

- Публика в основном реагирует позитивно. Но не стоит забывать, что есть люди, которым не подойдет подобный формат – это те зрители, которые боятся темноты. Кромешная темнота - это определенное состояние, для некоторых сильно давящее на психику. Но те, кто решил погрузиться и довериться, получают удовольствие. Публику ждет иное восприятие музыки, стихов, поэзии через призму исключительно чувств. Это не просто концерты – это иммерсивные представления, которые проходят в специально оборудованном пространстве, в полной темноте, не существующей в природе.

- Сергей, расскажите, как именно происходит процесс обучения на музыкальном инструменте для незрячих людей? Знаю, что существует нотная система Брайля.

- Скажу пару слов о системе Брайля в принципе, это некая тактильная система для незрячих. Луи Брайль создал специальный точечный шрифт, на ней пальцем читают слева-направо, а пишут справа-налево. Созданная система используется и в нотах, но у нас нет ни «пятиленеечек», ни ключей. А есть конфигурации из точек, в каждой клеточке находится по шесть точек, это некая побуквенная система нот. Зрячие концертмейстеры играют с листа и реже без него, а незрячие музыканты вынуждены знать произведения наизусть, это и является главной сложностью. Как правило, сначала выучивается партия правой руки, затем партия левой. А если речь про орган, то добавляется еще и партия ног. Потом это все соединяется. Это сложно, зато замечательно развивает память.

- Мне также известно, что далеко не весь певческий репертуар переведен на шрифт Брайля. Это правда? Как можно решить эту проблему?

- К сожалению, это правда. У меня абсолютный слух, какие-то произведения я самостоятельно записываю на диктофон и подбираю ноты. Но работать так не люблю, поскольку в нотах все динамические указания прописаны, при собственноличном подбирании всех нюансов можно не услышать. С Татьяной Львовной мы сейчас занимаемся печатаньем и редактированием нот для незрячих людей. Издаем новые сборники и пособия по нотной грамоте, в которых через строчку написаны ноты для зрячих и незрячих.

- Вы 20 лет проработали педагогом в московской специализированной школе для незрячих. Как считаете, что делает человека отличным учителем?

- Во-первых, любовь к своему делу, во-вторых, желание, ну а, в-третьих, личностные качества. Не стоит забывать и про знания.

- Чему научились у своих подопечных?

- Вопрос философский. Могу привести хороший пример с моей ученицей Валерией Лотковой. Когда мы занимались вокальными произведениями на немецком языке, у нее удивительно лихо получались звуки с умлаутами, так как в начале не получались даже у меня. Когда я сотрудничал с голландской пианисткой Клаар Тер Хорст, она сказала, чтобы я заимствовал свободу пения моей ученицы. Ученье – однозначно свет.

- Чем занимаетесь в свободное от творчества время? У Вас есть хобби?

- Есть, я люблю плавать и в свободное время учу иностранные языки, особенно мне нравятся итальянский, французский и немецкий. На последнем свободно говорю. Мой интерес к языкам связан с музыкой. Немецкий люблю за Баха, Шиллера, Гёте, Бетховена, Шуберта, Вагнера. Итальянский - за Верди, Джильи, Пуччини, Вивальди. Французский - за Адамо, Дюкорруа и Дебюсси.

- Когда Вы выходите на сцену, что хотите донести до публики своим творчеством?

- Мне хочется подарить людям радость и просветление. Помочь им отвлечься от негатива и повседневной суеты. А цель - позитив, я за позитив!