Через призму войны: репортаж из народного Музея «А музы не молчали»

В преддверии 78 годовщины Победы в Великой Отечественной войне редакция портала «Культура Петербурга» побывала в Народном музее «А музы не молчали..» средней школы № 235 им. Д.Д. Шостаковича, основанном Евгением Алексеевичем Линдом в 1968 году. 

Среди экспонатов есть личные вещи, документы и рукописи композитора Дмитрия Шостаковича, дирижера Карла Элиасберга, поэтессы Ольги Берггольц и писателя Даниила Гранина, артистов Театра Музкомедии, участников танцевального ансамбля под управлением А.Е. Обранта, художников и просто жителей блокадного Ленинграда. 

О судьбе вещей в контексте доли людей и страны, разрушенных войной, нам рассказала руководитель Музея Виктория Крылова.

Театр музыкальной Комедии — единственный, который не был эвакуирован в тыл, когда началась блокада Ленинграда. Как сказала Виктория Крылова: необычный выбор для театра, не правда ли? Война, бомбежки, голод, холод... Но попадая на жизнерадостный спектакль с шутками и плясками, измученный зритель как бы переносился в мирное время.

Во время блокады Театр музыкальной Комедии располагался в здании Пушкинского (ныне Александринский театр — прим. редактора), под которым находилось бомбоубежище. Вопрос о переводе Музкомедии в другое помещение встал из-за непрекращающихся артобстрелов, в условиях которых шли спектакли.

Репертуар составляли не только постановки, которые шли ранее, появлялись также премьеры.

Руководитель Музея обращает внимание на количество подлинных афиш времен 1941-1942 годов. Во время блокады производительность труда людей увеличивалась в разы. Ныне постановка премьеры, в лучшем случае, занимает год.

Температура в здании Театра порой опускалась до отметки минус восемь градусов по Цельсии. И в таких условиях актеры играли, а постановки собирали аншлаги! Публика сидела в валенках, шубах, рукавицах и шапках-ушанках. А артисты? Они выходили на сцену в костюмах. Вот, например, костюм актрисы Лидии Колесниковой, в котором появлялась перед зрителями, обмахиваясь веером, в спектакле «Баядера». Есть свидетельство, что однажды, после реплики Лидии Александровны: «Откройте окно, здесь душно!», из зала раздался возглас: «Да оденьте же что-нибудь на нее, она же вся синяя!».

Грим, как и некоторые элементы костюма, отогревали собственным дыханием, если рядом не было буржуйки. 

Актеры Театра также выезжали в составе фронтовых бригад для поднятия боевого духа солдат. На экспозиции представлен сухой букет цветов, который был подарен актрисе Галине Семченко в 1942 году одним из бойцов во время такого выезда. Галина Павловна исполнила одну из песен, которую очень любила мама солдата. Желая отблагодарить Семченко, тот вышел на нейтральную территорию, чтобы нарвать цветов. Этот букет актриса бережно хранила более 30 лет.

В Музей Галина Павловна также передала чучело своего друга, попугая по имени Жако. Птица прошла всю блокаду и войну. Удивительно, что попугай выжил в таких экстремальных условиях: Жако все очень любили, поэтому подкармливали кто чем мог. А души не чаяли не просто так — птица была невероятно умна да еще и говорила, а значит, была первоисточником всех театральных закулисных новостей.

…А балку недаром Солянкой назвали.

Здесь речка когда-то жила, хорошея.

Жила, но исчезла: ее затерзали

колючие, мглистые суховеи. И почва соленою стала навечно,

как будто б насквозь пропиталась слезами,

горючей печалью исчезнувшей речки,

бегущей, быть может, чужими краями. А может быть, люди в слезах горевали

о светлой, о доброй, несущей прохладу,

над высохшим руслом ее вспоминали,

простую, бесценную давнюю радость. И люди нашли и вернули беглянку… И мне ли не помнить сверкающий полдень, когда в омертвелую балку Солянку из камеры шлюза рванулися волны. И пахло горячей полынью. И мрели

просторы в стеклянном струящемся зное,

и жаворонки исступленно звенели

в дуге небосвода над бурой волною. Река возвращалась сюда не такою,

какою отсюда давно уходила:

со всею столетьями зревшей тоскою,

достигшей бесстрашья и творческой силы. Вначале она узнавала. Вначале

все трогала волнами, точно руками:

— Здесь дикие лебеди в полночь кричали…

— Здесь был острогрудый, неласковый камень. — Здесь будут затоны, ракиты, полянки.

— Здесь луг, домоткаными травами устлан…

О, как не терпелося речке Солянке

обжить, обновить незабытое русло! И, властно смывая коросту из соли

и жаворонков неостывшие гнезда,

река разливалась все шире, все боле,

уже колыхала тяжелые звезды,

сносила угрюмых поселков останки,

врывалась в пруды молодого селенья… …Прости, что я плачу над речкой Солянкой,

предчувствуя день своего возвращенья…

Виктория Крылова рассказала, что в Музей сестра поэтессы, Мария Федоровна, передала подлинную рукопись всенародно любимой поэтессы Ольги Берггольц, а также ее письменные принадлежности, письма бойцов с фронта, хлебные карточки и стол из квартиры, где она проживала. 

На столе, принадлежавшем Ольге Берггольц, стоит печатная машинка писателя Даниила Гранина, на которой в соавторстве с Алесем Адамовичем была создана известная «Блокадная книга». При ее передаче Линду, Даниил Александрович также оставил в дар подписанный экземпляр книги: «Музею настоящей блокады, книга тоже настоящая. Евгению Линду. Даниил Гранин». 

Руководитель замечает, что писатель говорил про музей: он о судьбах народа — поэтому настоящий. Да, конечно, история важна, но она также рассказывается и через судьбы — ведь люди на войне продолжают жить.

На окне стоит уникальный приемник, принадлежавший известному фронтовому корреспонденту, радиожурналисту Лазарю Маграчеву. Именно по этому передатчику в мае 1945 года, стоя в кабинете одного из лидеров нацистской партии, рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса, Лазарь Ефимович слушал объявление о полной капитуляции фашистской Германии. Бытует мнение, что именно в тот момент, Маграчев подумал, что этот радиоприемник точно должен занять место в одном из советских музеев. Так и вышло.

Картины советского художника Людвига Симонова написаны по воспоминаниям. По мнению Виктории Крыловой — они очень точно передают те ощущения, которые испытывали жители Ленинграда.

Юный художник месте с мамой оказались в городе случайно, проездом, и в это время замкнулось блокадное кольцо. Семья оказалась одна без жилья, работы, еды, знакомых. Мать и сын смогли выжить только благодаря добрым людям, которые в таких нечеловеческих условиях, приютили, поддержали и спасли.

По воспоминаниям, блокада Людвигу Гаевичу запомнилась не только голодом, но и страшным, парализующим холодом — отсюда выбор цветовой гаммы, в которой написаны картины.

Руководитель Музея рассказала нам очень интересную историю. Мишку-талисман маленькая девочка Лена Меделяева, проживавшая в блокадном очаге (очагом в то время именовали детские дома), сшила для себя на одном из уроков. Игрушка была столь маленькой, что помещалась в крохотной детской ладошке. На протяжении всей жизни девочка, а впоследствии женщина, носила его в своей руке. После того, как Елены не стало, супруг хотел передать медвежонка в Музей, но не получилось, так как разжать кулак было невозможно. Талисман был похоронен вместе с ней. А на экспозиции представлена авторская копия игрушки.

После смерти Карла Ильича Элиасберга, его супруга, известная пианистка Надежда Бронникова передала в фонд народного музея большое число личных вещей всемирно известного дирижера, наряду со своими. Так, на экспозиции представлены рояль Надежды Дмитриевны с портретом Карла Ильича, его фрак, в котором он выступал 9 августа 1942 года в Ленинградской филармонии, дирижерская палочка и многое другое.

Голод во время войны изматывал и истощал не щадя никого: девятнадцатилетние юноши и девушки выглядели глубокими стариками. Чтобы наглядно понимать — на таких санях уже взрослого мужчину, Карла Элиасберга, привезли в стационар с диагнозом «алиментарная дистрофия 2-й степени». Но уже через два месяца он провел репетицию будущего концерта с созданным оркестром.




На экспозиции находится очень интересный экспонат — подлинник записки, переданной Элиасбергу 9 августа 1942 года. В день премьеры симфонического концерта Карлу Ильичу вручили огромный букет — роскошь в условиях блокадного города. В цветах была записка: „С признательностью за сохранение и исполнения симфонической музыки в осажденном Ленинграде.“ Элиасберг просил найти ту самую маленькую девочку лет 12, которая его принесла. Ею оказалась 19-летняя девушка, которая была в крайней степени истощения.


Блокадный Ленинград хранит множество историй. Так, гобоистка Ксения Матус, услышав клич о том, что собирают Оркестр радиокомитета, решила попробовать свои силы. Открыв чехол с инструментом, она воскликнула: «Гобой тоже стал дистрофиком».

На самом деле, вместить в статью столько судеб — невозможно. На экспозициях и в фондах музея порядка 20000 предметов и документов, рассказывающих истории обычных людей в столь страшное время. Каждая детская игрушка, элемент быта, поврежденный осколками снарядов, произведение искусства или музыкальный инструмент, пострадавшие от вражеских налетов или перепадов температур, расскажут о тех временах лучше всего. Редакция советует каждому читателю посетить музей — прикоснуться к истории непокоренного города. 

Внимание! Музей при средней школе № 235 им. Д.Д. Шостаковича закрыт для свободного посещения! Экскурсии проводятся строго по записи в составе экскурсионных групп.

Фото: Ирина Иванова

Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: spbcult.ru