После этого спектакля Артема Злобина «Магазин» какое-то время начинаешь особенно всматриваться в мигрантов, работающих, нет, не только в магазинах, а в любых других местах и сферах большого города. По большому счету, пьеса могла бы называться «стройка"/"такси"/"рынок"/"торговый центр», где внутри отдельной локации, самой обычной на первый взгляд, возникает свое маленькое государство со своими порядками и правилами, зачастую такими жесткими, что обывателям «по эту сторону» и не снилось. И дело здесь не только (и не столько) в мигрантах, в том, чтобы вызвать сочувствие (а у кого-то из зрителей ведь и сильно наоборот), а в том, чтобы показать расчеловечивание людей — вне национальностей, тотальное, до низших слоев ада. Когда в так называемой реальности остается рабочая оболочка, а все остальное начинает жить по каким-то совершенно иным законам, не реальным, сказочным, только сказка эта черная-черная.
Молодая казашка Карлыгаш (Анна Шельпякова) едет в Москву, где первым делом хочет увидеть фантастическую Красную площадь, потом как-то устроиться, заработать и помочь папе. Едет, окрыленная своей мечтой, как тысячи до нее и тысячи после, в новом российском времени и в старом советском. Большой город — большие возможности, большие надежды и большие чудеса… Которые начинаются прямо в поезде, где невинную девицу (пока еще обычную — с телефоном, документами, сумками и планами) встречает, как Колобка — Лиса, непарадная Москва — гибрид циничной проводницы, полицейского, сотрудницы УФМС и заведомо униженной и озлобленной толпы. Химера вмиг своими лапами избавит от всего лишнего (деньги, вещи, телефон) и обернется, наконец, самой главной в этой истории сущностью — царственной хозяйкой Зияш (Ольга Альбанова), которая покажет Кате (имя тоже забрала) еще много «волшебства» столичной жизни, правда, исключительно внутри магазина, которым правит.
Режиссер Артем Злобин в зачине спектакля подает его как сказку: катится наливное яблочко по тарелочке, рассказывает Шахерезада сказки господину, по кругу, убаюкивая; рассказывает, чтобы не быть казненной. И героини пьесы Жанайдарова в этом спектакле рассказывают каждая свою сказку, а кто закончит раньше — тот проиграл, тому смерть. Ритм повествования разный: пролог и эпилог — напевные, одурманивающие; основная же история звучит монотонным почти безэмоциональным речитативом, как в музыке группы «Кровосток» (которая звучит в спектакле). И весь спектакль чем-то похож на один длинный̆ (полтора часа) клип какого-то злого рэпера, чьи тексты повергают в шок, но и выключить их ты не можешь, странной нечеловеческой частью себя желая дослушать каждую страшную басню до конца. В спектакле очень насыщенная музыкальная палитра, не все тона которой̆ успеваешь зафиксировать и оценить во время просмотра, но все они найдены и сведены очень искусно и работают на общую атмосферу безжалостно и точно (звукорежиссер Марина Шейнман).
При всех ужасах, описанных в пьесе, спектакль, по контрапункту, напрочь лишен крови и телесного натурализма. Напротив, он потрясающе театрален и метафоричен. Художник Алена Ромашкина сочинила несколько мобильных многофункциональных конструкций, детали каждой̆ из которых притягивают к себе внимание. Картины меняются быстро, и ты только успеваешь отрефлексировать: мясорубка, дети, соседкаинтеллигентка, крюки, насилие… Придумок на предметном уровне много, и почти за каждой — образ, ассоциация, второе дно.
Актрисы этого спектакля, как шпагоглотатели. Не каждая сможет пропустить такое через себя и выйти целой.
«Магазин» волшебным образом вскрыл новую глубину и силу в Анне Шельпяковой (а ее Карлыгаш — конечно, боец), и поднял до градуса вулканического кипения актерскую мощь Ольги Альбановой. Ее Зияш, для которой̆ ад — это будни, не повышает голоса и не бьется в истериках — от ее появления просто холодеют руки и язык прилипает к небу. Не раскрывая всех подробностей̆, актриса «прокалывает» человеческое в своей̆ героине, ее на секунды, но жаль. Круг Зияш, оборот яблочка, ее сказка замыкается на том же, с чего началась ее Москва — с молодых бритых мальчиков, скинов, которых… «так жалко, молодые ведь все, как они дальше будут»… Национальный вопрос в спектакле (в большей степени, чем в пьесе) важен и не важен одновременно. Потому что это болячки не одной конкретной страны и конкретного народа — это язвы и гнойники людей вообще.
Артем Злобин, будучи учеником Эренбурга, конечно, перенял метод и основные приметы и его школы, и его театра. Но стиль, у Артема, похоже, вырисовывается свой. «Магазин», безусловно, родственник всем кровавым черно-белым и цветным трагифарсам НДТ. И в нем есть история про человека, про мечту, про желание вырваться в лучшую жизнь. Атмосфера этого спектакля — удушающе страшная, вгоняющая в оцепенение, но дарующая зрителям после финальной реплики вдох и осознание самого себя. Как Карлыгаш, оказавшись после недель заточения на воздухе, удивлялась и радовалась: снег идет, и следы на нем — мои, мои!
Мария Долматова, журнал «Петербургский театрал». 2023. №1. Январь — Февраль.
Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: spbcult.ru
Ваш комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Авторизоваться