Опубликовано: 20 июня 2023 года
Любовь к поэзии, равно как и к живописи, мне привили еще в раннем детстве. Спустя 30 лет я прекрасно помню, как дедушка декламировал Есенина (почти все стихи которого он знал наизусть, прим. редактора), а на вечерних посиделках за столом читали произведения Окуджавы, Высоцкого, Евтушенко и, конечно, Рождественского. Закрывая глаза, я хорошо помню, как бабушка пела:
Из крохотных мгновений соткан дождь.
Течет с небес вода обыкновенная.
И ты, порой, почти полжизни ждешь,
когда оно придет, твое мгновение.
Придет оно, большое, как глоток,
глоток воды во время зноя летнего.
А в общем,
надо просто помнить долг
от первого мгновенья до последнего.
Сегодня я бы хотела поделиться своими любимыми произведениями поэта.
|
Мир, состоящий из зла и счастья… Мир, состоящий из зла и счастья, из родильных домов и кладбищ… Ему я каждое утро кланяюсь, вчерашнюю грязь с ботинок счищая. То — как задачник для третьего класса, то — как чертеж грядущих домин, терпкий невежливый, громогласный, — он навсегда мне знаком — этот мир. В нем на окраинных улочках пусто. В очередях — разговоры нелегкие. |
В нем у лотков выбирают арбузы, их, как детей, ладонью пошлепывая! Мир мне привычен, как слово «здравствуйте». И ожидаем, как новоселье… Я выхожу и себя разбрасываю, раскидываю, рассеиваю! Весь выворачиваюсь, как карманы, чтоб завтра сначала все повторить… Мира мне так бесконечно мало, что лучше об этом не говорить. |
|
Ах, как мы привыкли шагать… Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью… Мои дорогие, мои бесконечно родные, прощайте! Родные мои, дорогие мои, золотые, останьтесь, прошу вас, побудьте опять молодыми! Не каньте беззвучно в бездонной российской общаге. |
Живите. Прощайте… Тот край, где я нехотя скроюсь, отсюда не виден Живите. Прощайте… Тот край, где я нехотя скроюсь, отсюда не виден. Простите меня, если я хоть кого-то обидел! Целую глаза ваши. Тихо молю о пощаде. Мои дорогие. Мои золотые. Прощайте!.. Постичь я пытался безумных событий причинность. В душе угадал… Да не все на бумаге случилось. |
|
Баллада о зенитчицах На батарее были сплошь — девчонки. А старшей было восемнадцать лет. Лихая челка над прищуром хитрым, бравурное презрение к войне… В то утро танки вышли прямо к Химкам. Те самые. С крестами на броне. И старшая, действительно старея, как от кошмара заслонясь рукой, скомандовала тонко: — Батарея-а-а! (Ой мамочка!.. Ой родная!..) Огонь! — И — залп! И тут они заголосили, девчоночки. Запричитали всласть. Как будто бы вся бабья боль России в девчонках этих вдруг отозвалась. Кружилось небо — снежное, рябое. |
Был ветер обжигающе горяч. Былинный плач висел над полем боя, он был слышней разрывов, этот плач! Ему — протяжному — земля внимала, остановясь на смертном рубеже. — Ой, мамочка!.. — Ой, страшно мне!.. — Ой, мама!.. — И снова: — Батарея-а-а! — И уже пред ними, посреди земного шара, левее безымянного бугра горели неправдоподобно жарко четыре черных танковых костра. Раскатывалось эхо над полями, бой медленною кровью истекал… Зенитчицы кричали и стреляли, размазывая слезы по щекам. И падали. И поднимались снова. Впервые защищая наяву и честь свою (в буквальном смысле слова!). |
И Родину. И маму. И Москву. Весенние пружинящие ветки. Торжественность венчального стола. Неслышанное: «Ты моя — навеки!..» Несказанное: «Я тебя ждала…» И губы мужа. И его ладони. Смешное бормотание во сне. И то, чтоб закричать в родильном доме: «Ой, мамочка! Ой, мама, страшно мне!» И ласточку. И дождик над Арбатом. И ощущенье полной тишины… …Пришло к ним это после. В сорок пятом. Конечно, к тем, кто сам пришел с войны. |
|
Будь, пожалуйста, послабее… Будь, пожалуйста, послабее. Будь, пожалуйста. И тогда подарю тебе я чудо запросто. И тогда я вымахну - вырасту, стану особенным. Из горящего дома вынесу тебя, сонную. Я решусь на все неизвестное, на все безрассудное - в море брошусь, густое, зловещее, и спасу тебя!.. Это будет сердцем велено мне, сердцем велено… Но ведь ты же сильнее меня, сильней и уверенней! |
Ты сама готова спасти других от уныния тяжкого, ты сама не боишься ни свиста пурги, ни огня хрустящего. Не заблудишься, не утонешь, зла не накопишь Не заплачешь и не застонешь, если захочешь. Станешь плавной и станешь ветреной, если захочешь… Мне с тобою - такой уверенной - трудно очень. Хоть нарочно, хоть на мгновенье - я прошу, робея, - помоги мне в себя поверить, стань слабее. |
|
Если вы есть будьте первыми Если вы есть — будьте первыми, Первыми, кем бы вы ни были. Из песен — лучшими песнями, Из книг — настоящими книгами. Первыми будьте и только! Пенными, как моря. Лучше второго художника Первый маляр. Спросят вас оробело: «Кто же тогда останется, Если все будут первыми, Кто пойдёт в замыкающих?» |
А вы трусливых не слушайте, Вы их сдуйте как пену, Если вы есть — будьте лучшими, Если вы есть — будьте первыми! Если вы есть — попробуйте Горечь зелёных побегов, Примериваясь, потрогайте Великую ношу первых. Как самое неизбежное Взвалите её на плечи. Если вы есть — будьте первыми, Первым труднее и легче! |
Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: spbcult.ru
Ваш комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Авторизоваться