Борис Пастернак родился 10 февраля 1890 года в творческой семье: отец академик живописи, мать — известная пианистка. В гостях у Пастернаков часто бывали Рахманинов, Скрябин, Левитан. Под воздействием Скрябина молодой Борис увлекся музыкой, и настолько, что занимался по программе консерваторских курсов и даже написал несколько сонат для фортепиано. Правда, позже сам же писатель признал, что не обладает достаточным слухом для того, чтобы стать достойным музыкантом. Осознав эту свою особенность, Пастернак начал поиски себя: поступил на сначала юридический, потом на философский факультет Московского университета. За дипломом Пастернак не явился, документ так и остался в архиве на Воробьевых горах. После учебы, проведя лето в Германии и Италии вместе с семьей, будущий писатель вернулся в Москву и начал пробовать себя в поэзии. В 23 года он уже опубликовал свой первый сборник стихов «Близнец в тучах». Одно из самых ранних произведений «Февраль! Достать чернил и плакать» поэт на протяжении всей жизни считал одним из лучших своих произведений. В январе 1922 года Борис Пастернак женился на художнице Евгении Лурье. В браке у них родился сын Женя, который в будущем создал книгу «Существованья ткань сквозная…» — состоящую из личной переписки отца с матерью. Семейная жизнь складывалась не безоблачно. Сначала квартиру Пастернаков «уплотнили», и семье с маленьким ребенком пришлось ютиться в одной комнате, в то время как в других помещениях поселились совершенно незнакомые люди. Потом, заболевшая туберкулезом Евгения часто и надолго уезжала с сыном заграницу.
Позже сын Пастернака вспоминал свое детство: «Ранние детские воспоминания похожи на яркие отрывочные сцены. Первые из возникающих передо мною рисуют старую квартиру на Волхонке, наши комнаты, разгороженные шкафами и занавесками, папу за письменным столом в углу комнаты, где я спал, зеленый стеклянный абажур его лампы, допоздна горевшей у него на рабочем столе. Он без конца подливал себе крепкий чай из слегка шумевшего самовара. Просыпаясь, я поглядывал из-за занавески на его склоненную фигуру за столом в голубом облаке папиросного дыма».
Борис Пастернак и Нобелевская премия
В 1958 году Пастернаку была присуждена Нобелевская премия по литературе. При жизни писатель ее так и не получил: его роман «Доктор Живаго» был признан пронизанным «духом неприятия социалистической революции», а факт вручения премии — актом антисоветской пропаганды. Сам же Пастернак подвергся жесткой травле со стороны соотечественников и даже коллег по цеху. На самом деле роман не был издан в Советском Союзе, поэтому большинство осуждавших даже не читали его. Именно с тех пор пошла ставшая теперь крылатой фраза: «Не читал, но осуждаю».
В 1988 году «Доктор Живаго» все же опубликовали в журнале «Новый мир». Признание романа на родине позволило Нобелевскому комитету считать отказ Бориса Пастернака от премии вынужденным и недействительным. Так, в 1989 году диплом Нобелевской премии и медаль лауреата были переданы родственникам писателя.
Борис Пастернак и любовь к Грузии
«Мы были в Грузии. Помножим
Нужду на нежность, ад на рай,
Теплицу льдам возьмем подножьем,
И мы получим этот край».
(Отрывок из стихотворения Б. Пастернака «Волны»)
Травля, которую пришлось пережить писателю после присвоения Нобелевской премии, сильно отразилась на его физическом здоровье и душевном состоянии. Временное спасение он нашел в Грузии. Это была не первая поездка Пастернака в Республику Закавказья. Впервые он посетил Грузию в 1931 году со своей второй женой Зинаидой Нейгауз.
Зинаида вспоминала эту поездку: «Полгода, проведенные в Грузии, превратились в сплошной праздник. Мы впервые увидели Кавказ, и его природа нас потрясла. Кроме того, нас окружали замечательные люди — большие поэты Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, Николо Мицишвили, Георгий Леонидзе. Нас без конца возили на машинах по Военно-Грузинской дороге, показывая каждый уголок Грузии, и во время поездок читали стихи. Поразительная природа Кавказа и звучание стихов производили такое ошеломляющее впечатление… Здесь Борис Леонидович написал «Волны» и читал их вслух. Меня удивило, что через три дня все грузинские поэты… запомнили эти удивительные стихи наизусть. Они любили Пастернака больше всех современных поэтов, носили его на руках…»
Писатель еще не раз приезжал в Грузию и после этих путешествий чувствовал себя необыкновенно счастливым. Однако его последний визит в приветливые края стал скорее вынужденным. Сейчас уже доподлинно известно, что истинной причиной того последнего приезда Пастернака в Грузию стало то, что власти просто вынудили Пастернака уехать из Москвы на время визита в СССР британского премьер-министра Макмиллана. Тот якобы выразил намерение познакомиться с «переделкинским затворником» лично и выяснить, почему писатель отказался от Нобелевской премии.
Драка с Есениным
Не секрет, что Сергей Есенин обладал взрывным характером и любил крепко выпить. Это часто становилось причиной конфликтов, да и, чего греха таить, с кем только московский гуляка не дрался.
Борис Пастернак признавался, что их общение с Есениным всегда было очень бурным: начиналось оно за здравие, с возвышенных бесед, но не редко заканчивалось побоями.
Одну из таких драк вспоминает ее свидетель писатель Валентин Катаев. Он подробно описал как однажды поэты сцепились прямо посреди редакции журнала «Красная новь». По словам Катаева, хотя Есенин был пьян, а Пастернак трезв, дрались поэты примерно с одинаковой яростью. И не слишком ловко.
Дружба с Мариной Цветаевой
Отношения Бориса Пастернака и Марины Цветаевой можно описать как «роман в письмах». Переписка двух поэтов началась после того, как восхищенный «Верстами» Цветаевой Пастернак решил написать ей письмо. Поэтесса в то время жила в Праге со своим мужем Сергеем Эфроном, бежавшим от красного террора. Цветаева, которая всегда чувствовала себя одинокой, почувствовала родственную душу и ответила. Так начался «эпистолярный роман» длинною в 13 лет. За это время поэты так ни разу и не встретились.
«Успокойся, моя безмерно любимая, я тебя люблю совершенно безумно… Сегодня ты в таком испуге, что обидела меня. О, брось, ты ничем, ничем меня не обижала. Ты не обидела бы, а уничтожила меня только в одном случае. Если бы когда-нибудь ты перестала быть мне тем высоким захватывающим другом, какой мне дан в тебе судьбой».
(Из письма Б. Пастернака М. Цветаевой)
Свиданию все же суждено было случиться. Они встретились в 1935 году в Париже на Международном антифашистском конгрессе писателей в защиту культуры. Однако, эта встреча стала, по словам Марины, «невстречей», любовных отношений в реальной жизни между ними так и не случилось. Зато, меньше, чем через 10 лет случилась общая трагедия, засвидетельствованная в одной из статей Евгения Евтушенко. Пастернак помогал Цветаевой собирать вещи, когда ее отправили в эвакуацию в Елабугу. Перевязывая чемодан, он оценил крепость веревки словами: «веревка все выдержит, хоть вешайся». Именно на этой веревке Марина Цветаева и повесилась 31 августа 1941 года.
Борис Пастернак умер 30 мая 1960 года от рака легких на своей даче в Переделкино. Похоронили писателя 2 июня 1960 года на Переделкинском кладбище. Проводить его в последний путь, несмотря на опалу поэта, пришло много людей (среди них Наум Коржавин, Булат Окуджава, Андрей Вознесенский, Кайсын Кулиев).
В 2004 году, в первый день своего визита в Москву голливудский режиссёр Квентин Тарантино попросил отвезти его на Переделкинское кладбище на могилу Бориса Пастернака — писателя, которого знаменитость с детства признавал своим литературным кумиром. Шел проливной дождь, и Тарантино несколько минут сидел у могилы, попросив оператора «Первого канала» близко к нему не подходить. Он сделал несколько фото на память, а потом попросил сфотографировать его на фоне памятника.
Фото — Википедия
Борис Пастернак
Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: spbcult.ru
Ваш комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Авторизоваться