Ирэна Адамовна – уникальная личность, которую по праву можно назвать учителем по призванию. Ее талант как педагога неисчерпаем и многогранен. Мы гордимся нашей замечательной коллегой, продолжаем учиться у нее и вдохновляться ее работой, —
считает ректор Академии Штиглица Анна Николаевна Кислицына.
Ирэна родилась в 1933 году и стала четвертым ребенком в большой польской семье, жившей в Ленинграде. Ее отец работал врачом, а мать — учителем биологии и химии. Когда началась война, девочке было семь лет.
Вся семья собралась за столом, и бабушка сказала, что мы должны приложить все силы, никуда не уезжать, жить вместе и дружно переносить тяготы войны. И мы никогда не ходили в бомбоубежище. Когда начиналась бомбежка, сотрясался весь дом. В буфете стояли старинные рюмки — баккара — это хрусталь тонкий гравированный, который издает звук, потому что в этом хрустале есть металл. Бабушка вставала на колени, мы рядом — и читали молитвы, за ней повторяли. Однажды прилетел снаряд, протаранило стену, и из квартиры все вымело, а две рюмки — остались. Так же и мы. Я всегда свою судьбу связываю с этими рюмками, потому что это непостижимо, что я живу. Ну, конечно, мы были все в этих вшах, совершенные дистрофики черного цвета. Имели ужасный вид. У меня была одна фотография, но по глупости, по молодости я ее выбросила, мне было просто страшно на себя смотреть. Поэтому ни одной фотографии такой не осталось, —
вспоминает Ирэна Адамовна о войне.
Зимой будущая художница с матерью ходила за водой на Неву. Красота блокадного города, несмотря на тяжелейшие условия, оставила глубокий след в жизни и творчестве графика:
Петербург-Ленинград был потрясающе красивым. Город был пустым: обнаженные полуразрушенные дома и малиновые закаты, которые падали за синий горизонт. Тогда меня мучало желание нарисовать малиновое солнце, которое падает за синий лес.
В школе день наш начинался так: мы спускались в подвал, брали по полену, несли к печке и размораживали свои чернила. Учительница Ксения Ларионовна нас удивляла, она приходила на занятия, и у нее был тоненький-тоненький белый воротничок. Это было что-то невероятное — увидеть белое, потому что все было черное. Сейчас я просто поражаюсь этим замечательным людям, которые так к нам относились. Когда рушился мир, мы были раненые и голодные, но над всем этим царила красота и искусство — это удивительные вещи, —
описывает школьные занятия Ирэна Бородзюля.
Ее первое знакомство с училищем и музеем Штиглица произошло в 1944 году, когда Ирэна одиннадцатилетней девочкой вместе с другими подростками помогала расчищать завалы разрушенного бомбами города. Из поврежденных залов ребята выносили битые кирпичи, доски, осколки стекла, обломки витрин, скопившиеся за годы блокады. Именно тогда девочка решила, что связать свою жизнь с училищем будет великим счастьем. И это ей, действительно, удалось. Правда, спустя 19 лет!
С конца 1940-х Бородзюля занималась в детской художественной школе на Таврической улице в знаменитой башне Вячеслава Иванова. В 1955 закончила Ленинградское художественно-графическое педагогическое училище. А в 1963 — факультет теории и истории искусств Института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина.
После обучения она пошла устраиваться лаборантом на кафедру общей живописи в Ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени В.И. Мухиной. Ирэну привлекал свободных дух школы, сплоченный коллектив, а также выдающиеся художники и скульпторы, которые стояли во главе образовательного процесса.
На эту ставку претендовало несколько десятков человек. Я была двадцатой по счету и тогда загадала: «Остаться бы здесь до самой пенсии». Так и получилось, меня приняли в штат в 1963 году, —
вспоминает Ирэна Адамовна.
В 1965 году художница начала работать в качестве преподавателя на кафедре общей живописи Мухинского училища.
Важную роль в факте одобрения ее кандидатуры на должность сыграло знание польского языка. Периодика того времени была достаточно редка и в основном о всех новинках в искусстве и кино, о современной архитектуре узнавали из журналов дружественной Польской народной республики, издаваемых на польском языке. Журналы доставали с трудом, и в переводах Ирэны Адамовны они пользовались заслуженной популярностью у преподавателей и студентов.
Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: spbcult.ru
Ваш комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Авторизоваться